К востоку от деревни, на берегу , на берегу моря стоит исполинский храм с множеством колоколов, - промолвила женщина.

Мальчик заметил, что она облачена в необычные одежды, а на голове у нее покрывало. Он никогда не встречал ее прежде.

- Видишь? – продолжала она. – Ты пойдешь туда и расскажешь обо всем, что найдешь там.
Мальчик, очарованный ее красотой, отправился, куда было сказано. Сел на песок, устремил взгляд на горизонт, но увидел то же, что привык видеть всегда – синее небо и океан.

В разочаровании он добрел до соседней рыбачьей деревушки, спросил тамошних жителей, не знают ли те, где остров, на котором стоит храм?

- А-а, так ведь это же было давным-давно, во времена моих прадедов, - ответил ему старый рыбак. – Потом случилось землетрясение, и остров погрузился в пучину. Он скрылся под водой, но мы, хоть и не видим его больше, все же слышим изредка, как из глубины доносится звон его колоколов.

Мальчик вернулся на берег, стал прислушиваться, в надежде уловить этот звон. До вечера сидел он у моря, но слышал только, как шумят волны, да кричат чайки.

Когда спустилась ночь, пришли за ним родители, увели домой. А на утро он уже снова был на берегу, ибо не мог поверить, чтобы такая прекрасная женщина солгала ему.

Если когда-нибудь они встретятся вновь, он вправе будет сказать, что острова не видел, но зато слышал, как подводные течения, раскачивая колокола храма, заставляли их звучать.

Так прошло много месяцев; читать дальшекрасавица так и не вернулась, и мальчик позабыл ее; теперь он был непреложно уверен, что должен добыть сокровища затонувшего храма. По звону колоколов он определит, где тот находится, и тогда сумеет найти спрятанные сокровища.

Он потерял интерес к школе и к тем, с кем дружил прежде. Он сделался излюбленной мишенью для насмешек и острот своих сверстников, твердивших: "Он – не такой, как мы. Часами он созерцает море, вместо того, чтобы играть с нами".

Ему так и не удалось услышать звон колоколов, но мальчик научился кое-чему другому. Мало-помалу она начинал понимать, что рокот волн, который он слушает столько дней, уже не отвлекает его, а потом – и довольно скоро привык и к крикам чаек, и к жужжанию пчел, и к шуму ветра в кронах пальм.

Шесть месяцев минуло со времени его встречи с красавицей, и мальчик был теперь способен не отвлекаться ни на какой шум – но и звона колоколов на затопленном храме больше не слышал.

Приходили к нему рыбаки, настойчиво говорили: "Мы слышали!"
А мальчик услышать не мог.

По прошествии еще некоторого времени рыбаки заговорили с ним по-другому: "Ты, - сказали они, - чересчур озаботился тем, чтобы услышать звон, идущий из глубины; забудь о нем, возвращайся к друзьям и прежним забавам. Быть может, только рыбакам дано слышать эти колокола".

А когда прошло уже около года, подумал мальчик: "Может быть они и правы. Вырасту, стану рыбаком и не буду больше каждое утро приходить сюда, потому что мне больше не нравится этот берег". И еще подумал: "Наверное, все это – легенда, а если и нет, то от землетрясение колокола разбились и никогда больше не будут издавать звон".

В тот день он решил вернуться домой.

Ему захотелось вплотную подойти к самой к кромке берега – попрощаться с океаном. Еще раз он окинул взглядом все, что окружало его, и - раз уж не надо было прислушиваться, не раздастся ли звон колоколов, - сумел улыбнуться, внимая крикам чаек, рокоту волн, шуму ветра в кронах пальм. Издали донеслись до него голоса друзей, и он обрадовался тому, что совсем скоро вернется к детским своим забавам.

Да, он испытывал радость и чувство благодарности за то, что живет на свете, - эта благодарность доступна только детям. Он был уверен в том, что не потратил время впустую, ибо научился созерцать и почитать Природу.

И вот потому, что внятны стали для него рокот волн, крик чаек, шелест листьев, голоса играющих вдалеке друзей, он услышал и первый удар колокола.

Потом еще один.

Потом еще и еще, и вот, вселяя в его душу ликование, зазвонили все колокола затопленного храма.